Чукчи.

Чукчи проживают в республике Саха (Якутия), Чукотском и Корякском автономных округах. В настоящее врем численность чукчей составляет около 16 тысяч человек.

Название народа, принятое в административных документах XIX – XX веков, происходит от самоназвания тундровых чукчей чаучу, чавчавыт – «богатый оленями». Береговые чукчи называли себя анк’альыт – «морской народ» или рам’аглыт – «прибрежные жители». Выделяя себя из числа других племен, употребляют самоназвание лыо’равэтлян – «настоящие люди».

По данным археологов впервые этот народ появился на Чукотке в 3 тысячелетии до нашей эры. С русскими чукчи столкнулись впервые еще в XVII столетии. В 1644 г. казак Стадухин, первый доставивший известие о них в Якутск, основал Нижнеколымский острог. Чукчи, кочевавшие в то время как на восток, так и на запад от реки Колымы, после упорной, кровопролитной борьбы окончательно покинули левый берег Колымы, оттеснив при своем отступлении эскимосское племя мамаллов с побережья Ледовитого океана к Берингову морю. С тех пор в течение более ста лет не прекращались кровавые столкновения между русскими и чукчами, территория которых граничила по реке Колыме на западе и Анадырю на юге, со стороны Приамурского края. В 1770 г. после неудачной кампании Шестакова Анадырский острог, служивший центром борьбы русских с чукчами, был уничтожен и команда его переведена в Нижне-Колымск, после чего чукчи стали менее враждебно относиться к русским и постепенно стали вступать с ними в торговые отношения.  

Тем не менее, северный народ еще долго сопротивлялся, и полностью подчинить Чукотку удалось лишь большевикам. Но для этого им пришлось основательно пошатнуть весь многовековой уклад жизни чукчей. Но окончательно древние традиции этого народа не были разрушены.

Издавна сложилось два основных типа хозяйства. Основу одного составляло оленеводство, крупнотабунное пастушеское оленеводство, которое не позволяло вести оседлый образ жизни, развилось лишь к концу XVIII в. Береговые (оседлые) традиционно занимались морским зверобойным промыслом, достигшим к середине XVIII в. высокого уровня развития. Охота на тюленей, нерп, лахтаков, моржей и китов давала основные продукты питания, прочный материал для изготовления байдар, охотничьих орудий, некоторых видов одежды и обуви, предметов быта, жир для освещения и отопления жилища. На моржей и китов охотились в основном в летне-осенний, на тюленей — в зимне-весенний период. Рыболовство, охота и собирательство всегда носили вспомогательный характер.

У кочевых и оседлых чукчей развились кустарные ремесла. Женщины выделывали мех, шили одежду и обувь, плели сумки из волокон кипрея и дикой ржи, делали мозаику из меха и тюленьей кожи, вышивали подшейным волосом оленя, бисером. Мужчины обрабатывали и художественно резали кость и моржовый клык. В XIX в. возникли косторезные объединения, которые продавали свои изделия.

Традиционное жилище чукчей – это яранга, представляющая собой шатер, покрытый оленьими шкурами и укрепленный снаружи камнями. Посередине ранги устанавливается очаг, а вокруг него – сани с хозяйственным скарбом. В задней части яранги шкурами отделяется небольшая «комнатка», где семья спит и ест.

Традиционная одежда также шьется из оленьих шкур. Зимний костюм состоит из рубахи и штанов. Обе детали состоят из двух слоев: внутренний носится мехом внутрь, а внешний – наоборот, мехом наружу. Совершенно своеобразна женская одежда, тоже двойная, состоящая из цельно сшитых штанов вместе с низко вырезанным корсажем, стягивающимся в талии, с разрезом на груди и крайне широкими рукавами, благодаря которым чукчи во время работы легко высвобождают руки. Летней верхней одеждой служат балахоны из оленьей замши или из пестрых покупных материй, а также камлейки из тонкошерстной шкуры оленя с разными обрядовыми нашивками.

В основе религиозных верований и культа – анимизм (вера в одушевленность всей природы), промысловый культ. Фолклор и мифологи чукчей очень богаты. Создателем мира чукчи считают ворона по имени Куркыль. Согласно их мифологии, именно он создал все на земле и научил людей всему, что они знают и умеют. С верой в одушевленность природы связаны многие праздники, которые сохранились до сих пор.

К таковым относится праздник кита, который празднуется в конце промыслового сезона, поздней осенью или в начале зимы береговыми чукчами. В его основе лежал обряд примирения охотников с убитыми животными. Люди, облаченные в праздничные одежды, в том числе в специальные непромокаемые плащи из моржовых кишок, просили прощения у китов, тюленей, моржей. «Это не охотники убили вас! Камни скатились с горы и убили вас!» — пели, обращаясь к китам, чукчанки. Мужчины устраивали поединки борцов, исполняли танцы, воспроизводившие полные смертельной опасности сцены охоты на морских животных.

На празднике кита непременно приносились Жертвы Кэрэткуну — хозяину всех морских зверей. Ведь это от него, считали жители Чукотки, зависит успех на охоте. В яранге, где проходил праздник, вывешивали сплетенную из сухожилий оленя сеть Кэрэткуна, устанавливали вырезанные из кости и дерева фигурки зверей и птиц. Одна из деревянных скульптур изображала самого хозяина морских животных. Кульминацией праздника было опускание в море китовых костей. В морской воде, считали чукчи, кости превратятся в новых зверей, и на следующий год у берегов Чукотки снова появятся киты.

Так же торжественно, как у береговых жителей праздник кита, отмечался в континентальной тундре Кильвэй — праздник молодого оленя. Его устраивали весной, во время отела. Начинался праздник с того, что пастухи пригоняли стадо к ярангам, а женщины раскладывали священный костер. Огонь для такого костра добывали только трением, так, как это делали люди многие сотни лет назад. Оленей встречали громкими криками и выстрелами, чтобы отпугнуть злых духов. Этой цели служили и бубны-ярары, на которых поочередно играли мужчины и женщины. Нередко вместе с оленеводами в празднике принимали участие жители береговых селений. Их заранее приглашали на Кильвэй, и чем зажиточнее была семья, тем больше гостей съезжалось на праздник. В обмен на свои дары жители прибрежных селений получали оленьи шкуры и оленину, которая считалась у них деликатесом. На празднике молодого оленя не только веселились по случаю рождения оленят, но и выполняли важную работу: отделяли важенок с телятами от основной части стада, чтобы пасти их на самых обильных пастбищах. В ходе праздника часть взрослых оленей забивали. Это делалось для того, чтобы заготовить мясо впрок для женщин, стариков и детей. Дело в том, что после Кильвэя обитатели стойбища делились на две группы. Пожилые люди, женщины, дети оставались на зимних стоянках, где ловили рыбу и собирали летом ягоды. А мужчины отправлялись с оленьими стадами в дальний путь, на летние стоянки. Располагались летние пастбища к северу от зимних кочевий, неподалеку от побережий полярных морей. Длительный переход со стадом был трудным, нередко опасным делом. Так что праздник молодого оленя — это еще и прощание перед долгой разлукой.

Сейчас проблемами возрождения традиционной культуры занимаются чукотская интеллигенция, Ассоциация коренных малочисленных народов Чукотки, этнокультурное общественное объединение «Чычеткин вэтгав» («Родное слово»), Союз каюров Чукотки, Союз морских зверобоев и др.